Удо Шефер
Парадигма Единства
Бахауллы
В качестве вклада в межконфессиональный диалог
по
Глобальной Этике
-
Вера Бахаи ≈ религия,
основанная в середине прошлого века ≈ относительно мало исследована учеными,
работающими в области сравнительного религиоведения. Поэтому, даже рискуя
ехать в Тулу со своим самоваром, я приведу здесь кое-какие начальные сведения
о ней.
Эта Вера, основанная
в Иране в XIX веке, является независимой мессианской религией в традиции
религий откровения Ближнего Востока и обладает архетипическими признаками,
известными нам из религиозной истории: предтеча, проложивший путь ≈ Баб,
а затем ≈ предсказанная Им центральная пророческая Фигура, основатель собственно
Веры Бахаи ≈ Бахаулла. Бог, возвещаемый Им ≈ ⌠Бог Авраама, Исаака и Иакова■.Уходя
своими корнями в мессианские обетования ислама, эта религия явилась на
свет в 1260 г. эры хиджры с появление Баба. Его возвещения о наступлении
⌠великого Дня Господа■, обещанного ⌠Часа■, а также быстрое умножение рядов
Его общины вызвало ожесточенную оппозицию со стороны шиитского духовенства,
которое заключило Его в тюрьму и в итоге публично казнило в 1850 г. Отменив
исламский религиозный закон, шариат, и провозгласив новый божественный
закон, Он вызвал тем глубокую враждебность к общине своих последователей,
не утихающую до сих пор и проявляющуюся и поныне в жестоких преследованиях
бахаи в Исламской Республике Иран, поскольку притязания на пост-кораническое
откровение не согласуются с исламской догмой об окончательности
Корана; для мусульман это ≈ skandalon, ересь и отступничество.
В лице Бахауллы
бахаи видят эсхатологически поворотную точку истории: с Его приходом подошел
к концу адамический цикл, пророческая эпоха, занялась заря ⌠Дня Воскресения■
и началась новая всемирная эпоха, в которой человечество достигнет реализации
своих возможностей. В течение сорока лет своей пророческой миссии Бахаулла
был заключенным и изгнанником по указу сначала шаха персидского, а затем
≈ турецкого султана. Местами Его ссылки были Багдад, Константинополь, Адрианополь
и, в конце концов, город Акка в Святой Земле. Весьма многочисленные и объемные
подлинные тексты Его трудов, написанные на персидском и арабском языках,
бахаи считают посланием человечеству от Бога, Словом Божьим. Вера, основанная
Бахауллой, провозглашенная впервые западной аудитории в 1893 г. на Всемирном
Парламенте Религий в Чикаго и распространившаяся с тех пор почти по всем
странам земного шара, является, несмотря на относительно небольшое число
своих приверженцев, географически самой широко распространенной религией
после христианства. Представлявшаяся в течение долгого времени как секта
ислама, ныне она все чаще характеризуется в академической литературе как
самостоятельная всемирная религия.
Центральная
тема учений Бахауллы (а также, в сущности, и Баба) ≈ концепция единства.
Это единство существует на трех уровнях: единство Бога, единство религий,
единство человечества.
-
Уже послание Баба было
по сути своей всепланетным. Обращаясь к человечеству в целом, Он призывал,
в том числе, и ⌠народы Запада■ прислушаться к Его посланию и ⌠уподобиться
истинным братьям в единой и неделимой религии Бога■. Бахаулла, в рамках
Cвоей миссии ⌠оживить мир и принести всем сущим на лике земли единство■,
указывал человеческой расе, быстро развивающейся в направлении всемирного
сообщества, ту цель, к которой она должна стремиться: духовное и политическое
объединение человечества. Его весть о ⌠всемирном обновлении■ нацелена,
в своем горизонтальном измерении, на установление универсального общественного
строя среди народов, на отказ от войны и установление вечного мира. Предпосылкой
этой политической цели, мессианского царства, федеративного мирового содружества,
исходящего из принципа ⌠единства в разнообразии■, является новое, космополитическое
сознание, порожденное ⌠видением людей, мирно живущих вместе■ и наполненное
безграничной, всеохватной любовью ко всему человечеству, сотворенному как
единая семья: ⌠Вы все ≈ листья одного древа и капли одного океана■┘ ⌠Земля
≈ лишь одна страна и все человечество ≈ ее граждане■.
Это видение объединенного
человечества ≈ не просто какая-то фантастическая, туманная идея, но, скорее,
пророческое обетование, пламенная надежда и конкретное политическое провозглашение.
Любовь к человечеству ≈ центральная ценность во всей иерархии ценностей.
Любые совершаемые действия должны иметь целью процветание человечества,
его благоденствие имеет абсолютный приоритет надо всеми частными интересами.
Поэтому утверждается следующее: ⌠Пусть ваш взор объемлет весь мир, а не
замыкается на вас самих■┘ ⌠Подобает гордиться не тому, кто любит свою страну,
но скорее тому, кто любит целый мир┘ Тот, воистину, человек, кто посвящает
себя сегодня служению всей человеческой расе.■ Идея поздней античности
о всемирном гражданстве, где ⌠целый мир ≈ наше отечество■, обретает здесь
новое измерение: будучи возвышено до ранга религиозного кредо, она становится
центральным пунктом конкретной повестки дня спасения человечества.
-
Еще одна характерная
черта концепции откровения у бахаи ≈ доктрина о божественном откровении
в истории. ⌠Всем народам■ со ⌠времен незапамятных■ Бог посылал Своих Пророков
и Посланников и заключал с ними Завет, дабы направить их на ⌠прямую Стезю
Истины■, путь к спасению. Каждый из этих Посланцев спасения был ⌠Путем
Бога, соединяющим мир сей с горними царствами, Хоругвью Бога■, ⌠наместником
и глашатаем Бога■, представляющим Его право и Его владычество. Будучи возвышены
над простыми человеческими существами, они принадлежат к своему собственному
онтологическому уровню в царстве творения. В их лице человек сталкивается
с Богом: ⌠Признавший Их признал Бога■, тогда как абсолютная реальность,
Сущность Бога, навечно останется от людей сокрытой. Бахаулла называет эти
величественные фигуры, известные нам из религиозной истории, ⌠Явителями
Бога■ и категорически заявляет, что между ними нет никакого различия.
Вера во всех Явителей как в воплощение общего уровня божественного вдохновения
необходима для спасения: отвергающий одного из них отвергает всех. Таким
образом, религии получают свой свет из одного источника: ⌠Сии принципы
и законы, сии твердо установленные и могущественные системы произошли из
одного источника и суть лучи одного Света. Что они отличаются друг от друга,
должно быть приписано разнообразию требований эпохи, когда они были провозглашены.■
Различия существуют
не во внутренней природе Посланников, а в их
исторической миссии. Откровение ≈ не абстрактное событие, оно всегда происходит
в каком-то историческом контексте. Человеческие культуры произвели на свет
исключительно
разнообразные взгляды, склады мышления и структуры сознания. Социальный
порядок их также был весьма разнообразным, также как и ⌠недуги■, поражавшие
тело общества ≈ поэтому в каждом случае необходимо было прописывать различные
⌠лекарства■. Таким образом, божественное откровение как орудие Бога в воспитании
человечества связано и с культурно-историческими условиями, и с уровнем
развития людей конкретной эпохи, и неизбежно отражает их. Каждый Посланец
спасения был поэтому, в то же самое время, и ⌠носителем особого Послания■.
Итак, явленная людям истина, притязающая на абсолютную достоверность, является
все же относительной. Все религиозные истины, с которыми мы сталкиваемся
в традиции последовательно являвшихся в мир религий, суть всего лишь ⌠грани
одной истины■, той самой абсолютной Истины, к полному разумению которой
человек, хотя бы даже просто из-за ограниченности своего языка, никогда
не сможет приобщиться. Тот факт, что Явители оказываются различающимися
в ⌠интенсивности своего света■, присуще, согласно Бахаулле, не ⌠самому
свету■, но ⌠скорее должно быть приписано различной восприимчивости вечно
изменяющегося мира■. В свете этого между всеми провозвестниками Абсолютной
Реальности существует некое мистическое единство, проявляющееся, в свою
очередь, в абстрактном, трансцендентном единстве религий. В конце концов,
как формулирует это Баб, существует лишь ⌠одна единая и неделимая религия
Бога■, una religio in rituum varietate, как называл ее Николай Кузанский.
Коран называет это ислам.
Что между религиями
существуют различия ≈ самоочевидно, но все же это недостаточный аргумент
против тезиса о единстве религий. Различия можно увидеть в горизонтальном
измерении; они принадлежат, как формулирует это Анна-Мария Шиммель, ⌠внешней
сфере религий■, к ⌠одежде■, в которой воплощаются формы, ритуалы и, прежде
всего, сам Закон ≈ т. е. те аспекты религий, что определяются исторически,
в то время как различия в используемых метафизических концепциях обязаны
различиям в культурной среде откровения, в уровне быта людей в рамках многообразных
культур, а также историческому пути развития, который та или иная религиозная
традиция прошла. Различия заключаются не в самом свете, но в освещаемых
им объектах, подобно тому, как солнце в зеркале ≈ диск, в хрустальной же
друзе ≈ огонь. В сущности своих учений религии составляют ⌠неизменную Веру
в Бога, вечную в прошлом, вечную в будущем■.
Таким образом, разнообразие
религий находится в полном согласии в божественным планом спасения человечества.
История религии, от начала и до конца, и есть, в общем-то, эта самая ⌠История
Спасения■ ≈ история, охватывающая все явленные религии. Откровение ≈ прогрессивный,
циклически повторяющийся процесс, открытый в будущее. Бахаулла объявил
несостоятельными любые притязания на окончательность и уникальность какой
бы то ни было отдельной религии, на то, что со временем не появится какая-то,
которая ее превзойдет.
Итак, очевидным
образом произошел сдвиг в теологической парадигме. В отличие от парадигмы
традиционной, где история спасения видится как эволюционный процесс, приводящий
к финальному акту искупления, когда некая уникальная личность появляется
и искупает человечество раз и навсегда, окончательно и навечно, новая парадигма
≈ это как бы божественный ⌠план спасения■, непрерывный процесс божественного
⌠воспитания человеческой расы■ через последовательно даруемые народам откровения.
Характеризуемое феноменологически единство религий отражает абстрактное,
трансцендентное единство религий, прочно заложенное в божественном плане
спасения.
Вышеприведенные
рассуждения логично приводят к вопросу о том, в какой степени парадигма
единства Бахауллы может быть введена в диалог между религиями и каким образом
ее можно с пользой применить в ходе сотрудничества между ними, особенно
в ⌠Проекте по Глобальной Этике■, стремящемся выработать на основе священных
писаний человечества общие стандарты правильного и неправильного, добра
и зла, обязательных норм, ценностей, идеалов, целей и максим, на которых
могли бы согласиться все люди доброй воли. В сущности, жизнеспособность
нашего неуклонно развивающегося мирового сообщества зависит именно от того,
будет ли достигнут консенсус по этим основополагающим ценностям.
-
Согласно разработанному
теологами критерию и руководящим принципам, установленным Экуменическим
Советом Церквей в 1977 г., межконфессиональный диалог, поднимающий весьма
деликатные темы, должен характеризоваться искренностью и открытостью, вестись
в духе взаимопонимания и смирения. Он не должен служить целям теологической
апологетики или использоваться как повод для самопревознесения и восхваления
собственной религии, не должен он также затушевывать существующие различия
или приводить к безразличию или конформизму, согласному на все и оставляющему
вопрос истины вне рассмотрения. Такой диалог не направлен на обращение
кого бы то ни было из его участников, но, скорее, на обоюдное понимание,
взаимоуважение и ⌠трансформацию■. Доверие, взаимопонимание и готовность
сотрудничать ради блага человечества могут развиться только из такого диалога,
который характеризуется открытостью и искренностью, из столкновения, в
ходе которого ⌠честно принимается то, что объединяет и то, что разделяет■.
-
Каждая вера имеет свои
отличительные черты и свои неотъемлемые особенности, свои proprium.
Было бы неискренностью избегать упоминания о положениях, проистекающих
из недвусмысленных утверждений Писания, просто потому, что они приводят
к соперничеству между различными религиозными кредо. Следовательно, необходимо
заявить, что для бахаи откровение Бахауллы является путем к спасению, ⌠Стезею
Истины■. В отличие от пост-модернисткого субъективизма, Вера Бахаи, как
и прочие религии, притязает на универсальную, всеобщую истину, и неотделима
от ясного утверждения о том, что признание этой Веры необходимо для спасения.
В процессе межконфессионального диалога это притязание на истину требует
своего признания просто как следствие идеи, являющейся неотъемлемой частью
парадигмы единства ≈ идеи о прогрессивно развивающемся откровении, эволюционной
⌠Истории Спасения■. Эта идея подразумевает достижение вершины в развитии
предыдущих откровений и исполнение их обещаний. Новая ⌠Книга Бога■, согласно
Бахаулле ≈ ⌠непогрешимые весы, на коих взвешивается все■ ≈ является той
мерой, которой должны меряться другие религии. Новое откровение является,
так сказать, божественной ⌠реформацией■, ⌠временем жатвы■, ⌠днем сбора■,
как Бахаулла, ссылаясь на Евангелие от Матфея, провозгласил это в Своей
Скрижали к папе Пию IX.
Доктрина ⌠прогрессивного
откровения■ призывает бахаи вести как бы личный ⌠внутренний диалог■ с более
ранними откровениями религиозной веры, поскольку для них они также составляют
часть отождествления самих себя с Верой Бахаи. Очевидно, однако, что такая
интерпретация, рассматривающая предыдущие откровения с точки зрения включения
их в более позднее и придание им, таким образом, относительного характера,
не согласуется с тем, как сами эти религии видят себя, и неприемлемо для
них. Следовательно, это не может стать основой для диалога. Это один из
тех неразрешимых конфликтов между различными притязаниями на истину, которые
постоянно возникают в ходе контактов между религиями. Необходимо научиться
мирно сосуществовать с такими различиями и проявлять терпимость к противоположным
убеждениям. Диалог начинается с тех уровней, где существует совместимость
мнений, оттуда, где можно делать заявления по вопросам общечеловеческим
≈ в данном случае, по вопросам этики. Вера в мистическое единство религий
≈ уровень, с которого, в сущности, уже можно вести межрелигиозный диалог.
-
Такая вера с необходимостью
приводит к отвержению исключительности, в рамках которой одна из религий
считается единственным носителем спасения, а все остальные покровительственно
дисквалифицируются как ⌠неверие■ или даже как ⌠религии лжи■, а приверженцы
их клеймятся как ⌠неверные■, ⌠варвары■ или ⌠язычники■. Религии прошлого
не были ни ⌠упразднены■, ни ⌠опровергнуты■ с появлением Бахауллы; также
не является Его откровение ⌠единственно верной■, ⌠единственно правильной
и подлинной■ доктриной. Религии человечества ≈ не просто какие-то частные
истины, отражения стремления человека к запредельному, и не ⌠проблески
истины■; они суть божественно рожденные явления Слова Божия, все они ≈
Пути к Спасению. Их Священные Книги ≈ свидетельства об Истине и составные
части Святого Писания в более широком смысле этого слова, поскольку происходят
они все из одного источника. За исключением исторически обусловленных элементов,
истины, провозглашенные в этих Святых Книгах, всегда останутся верными.
-
Более того, теологический
универсализм имеет далеко идущие практические последствия для законов и
этики. Законодательные нормы, отношения и религиозные практики, способствующие
сепаратизму и принижающие другие религии, или дискриминационные по отношению
к их последователям, отвергаются в откровении Бахауллы. Так, в Его Писаниях
мы находим, что:
-
ясно и четко упраздняется
шиитская концепция ⌠нечистоты■, согласно которой немусульмане считаются
⌠нечистыми■ и должны избегаться;
-
вводится запрет на
проклятия и анафему в адрес других вер, как это практикуется в некоторых
религиях;
-
упраздняется запрет
на вступление в брак с последователем другой религии.
Устранение дискриминационных
барьеров является исходной предпосылкой одной из основных заповедей Бахауллы
Своим последователям ≈ ⌠О люди! Общайтесь с последователями всех религий
в духе дружелюбия и братства.■ Это подразумевает не просто упразднение
закона Корана не заключать дружбу с неверными или с верующими иных религий.
Это также распространяется до уровня повеления вести диалог с другими религиями
в том же самом духе, что и с последователями собственной; целью же здесь
является преодоление старых отношений неприязни, споров и фанатизма по
отношению к другим верам. Примирение религий ≈ главная цель всей ⌠Истории
Спасения■, поскольку такое примирение ≈ основа для того ⌠всемирного примирения■,
к которому призывает Бахаулла и которое является предпосылкой для продолжительного
и устойчивого мира во всем мире.
В дополнение к этому
следует упомянуть высокую оценку добродетелей терпимости (т. е. умения
примиряться с существованием чужих убеждений) и терпения (т. е. способности
выстоять в трудностях), решительное осуждение религиозного фанатизма, подчеркнутые
предупреждения против агрессивного навязывания веры, шовинизма, бесполезных
теологических диспутов, ⌠бесплодных экскурсов в метафизические тонкости
толщиной не больше волоса■ и ⌠пустых препирательств■. Религия, имеющая
целью своей любовь, гармонию и мир среди людей, не должна вести к отчуждению,
раздорам, борьбе, враждебности и ненависти.
Следовательно, просто
терпимости здесь недостаточно; приверженцы других вер должны встречаться
с любовью и приязнью, ⌠со счастием и лучезарностью■, с ⌠нежным милосердием,
свободным от вражды и ненависти■. Таким образом, как объявил это Сам Бахаулла,
⌠двери любви и единства были отперты и широко распахнуты пред лицом людей■,
а все, что их духовно разделяет, все, что приводит к ⌠разногласиям и расколам■
между ними, было ⌠упразднено и аннулировано■.
Межрелигиозный диалог,
которого требует Бахаулла ≈ не самоцель. Скорее, целью его является служить
высочайшей задаче религии, а именно, ⌠охранять интересы, содействовать
единству и воспитывать дух любви и братства среди людей■. Таким образом,
Бахаулла призывает правителей и религиозных лидеров подняться ради возрождения
мира, держать совет всем вместе и ⌠предписать больному и жестоко страдающему
миру потребное ему целительное средство■. Поэтому бахаи увещеваются сотрудничать
и заниматься совместным служением на благо человечества в содружестве с
другими религиями. Попытка дать миру, пребывающему в состоянии ⌠глубочайшего
кризиса■, ⌠в агонии■, миру, балансирующему на краю хаоса, универсальный
этический кодекс, то есть основные моральные ценности, которые можно отыскать
в традициях всех религий ≈ вот проект, в котором бахаи чистосердечно сотрудничают,
поскольку они преданы идее единства человечества и верят в божественное
происхождение всех религий. Давайте рассмотрим теперь, как смотрит Вера
Бахаи на взаимоотношения между религией и нравственностью.
-
В одной из своих работ
я уже останавливался подробно на том, что нравственные ценности имеют аксиоматическую
природу. Нельзя представить никакого логического доказательства их истинности.
Создавать нравственные стандарты ≈ не в компетенции науки, нельзя также
определить в научных терминах то, как человек должен жить, чтобы жизнь
его была полна смысла; и только в весьма ограниченной степени разум способен
осознать, что правильно, а что нет. Только непомерное тщеславие
и спесь могут заставить человека поддаться искушению уверовать в то, будто
он может с абсолютным авторитетом, возжелав уподобиться Богу, различать
между добром и злом. В своей книге ⌠Глобальная Ответственность■ Ханс Кюнг
убедительно продемонстрировал, что высшие ценности и непререкаемо обязательные
нормы не могут иметь чисто рационального основания и их невозможно установить
эмоционально в человеческом сознании силою одного лишь разума; нравственные
императивы могут вести свое происхождение только от Абсолюта, от Совершенной
Реальности.
Только религия
способна создать систему непреходящих ценностей и идеалов, создать из них
иерархию, воплотить нравственные ценности в практическое поведение, передать
их младшему поколению в ходе воспитания и поддерживать их жизненность в
сознании общества. Оторванные от своих метафизических якорей, эти ценности
теряют характер веры и здравого смысла, до тех пор, пока в них не перестают
⌠верить■, а вместо этого начинают критически подвергать сомнению и отрицать.
Нравственные стандарты могут устойчиво поддерживаться, только когда имеют
характер веры. Необходимо считать их само собой разумеющимися ≈ то есть
верить в них. Наделить же основные жизненные ценности человека внутренним
авторитетом и побудить его согласиться с вытекающим из них образом жизни
способна, в сущности, только религия.
Без этой Совершенной
Реальности, называемой нами Богом, рушится последний оплот нравственности.
Еще в двадцатых годах это было ярко описано Макс Прайбилла С. Дж. в виде
следующего афоризма: ⌠Без Бога нравственность пускается по ветру: она теряет
тогда свои последние якоря┘ Почему должен человек трепетать пред барьерами,
воздвигнутыми им самим или иными людьми, подобными ему? Даже культура,
человечность и всеобщее благо бледнеют и обращаются в бесплотный призрак,
когда, не видя больше луча вечной надежды, ради них приносятся в жертву
счастье и сама жизнь.■
Без нравственности,
как это было известно еще с античности, закон нежизнеспособен. Без всемирной
этики, без ⌠всеобщего согласия о некоем минимальном наборе обязательных
ценностей, непререкаемых стандартов и основополагающих нравственных отношений■,
невозможно представить себе ⌠новый глобальный миропорядок■, как это было
рассмотрено Бахауллой еще в девятнадцатом веке и к чему Он настойчиво призывал
человечество.
-
Эти основополагающие
ценности можно найти в различной форме, с различными акцентами и на разных
языках во всех религиозных традициях. Именно в этом аспекте единство религий,
центральное верование в системе бахаи, наиболее отчетливо заметно. В дополнение
к ⌠Золотому Правилу■ и четырем основным заповедям ⌠не убий, не укради,
не солги, не прелюбодействуй■, процитированных в ⌠Декларации по Глобальной
Этике■, религии имеют великое множество других общих черт и обладают удивительными
чертами взаимного сходства. Хотя в том, что касается конкретных нравственных
наставлений, каждая религия расставляет акценты по-своему, они все учат
о том, что люди должны делать добро и избегать зла; все они учат, что нарушение
предписанных этических стандартов ≈ ⌠грех■ ≈ мешает человеку спастись;
и во всех религиях присутствует идея, что личность несет метафизическую
ответственность за свои действия.
Бахаи верят в
то, что эти всеобщие ценности имеют своим изначальным истоком Бога, что
именно эти ценности, составляющие сердцевину религиозного закона, остаются
верными во все времена и непрестанно обновляются в следующих друг за другом
Откровениях. Бахаи, обнаруживающий в Писаниях Бахауллы новый закон Бога
и неизмеримое богатство этических заповедей, видит в этике религий отражение
того самого света, ⌠что просвещает всех человеков■, те самые ⌠духовные,
непреходящие законы■, что составляют действительную основу всех религий
и являются ⌠неизменными и вечными■, ведя человека к спасению. Последователь
Бахауллы видит в них lex aeterna (существующий не в обусловленном
мире, но в державной Воле Бога), ⌠архимедову точку■, ⌠Надежную Опору■ для
личности и для общества, установленные рамки, недоступные для критики,
ставящие цель и указующие путь, ⌠Прямую Стезю■ с ее несокрушимыми барьерами
для произвола человеческого поведения, сохраняющую общество в равновесии
и закладывающую основание цивилизации и культуры. Эти всеобщие, фундаментальные
нормы столь же вневременны, сколь вневременна цель всех религий: установление
справедливости, любви и братства среди людей и единства, мира, прогресса,
безопасности и процветания в сфере политики.
-
Эта глобальная этика,
это общее духовное наследие человечества, будучи вполне очевидной реальностью,
не должна остаться абстрактным идеалом; она должна воплощаться и воспитываться
в сердце каждого человеческого существа. Проект по глобальной этике, таким
образом, имеет прежде всего педагогическое измерение: поскольку качества
человечности ≈ сущность духовная, поскольку, как верно указал Шопенгауэр,
только религия в силах ссылаться на продолжение существования человека
после смерти и на непреходящую значительность наших поступков ≈ только
религиозное воспитание способно превзойти разгул нигилизма, произвольный
пересмотр системы ценностей и остановить моральный упадок в обществе. Только
религиозное воспитание может прочно укоренить общие этические понятия в
сознании людей и дать им почувствовать необходимость применения их в повседневной
жизни.
Согласно Абдул-Баха,
поскольку характер и сознание любой личности формируются в первые годы
жизни, нравственное воспитание ребенка должно иметь приоритет по отношению
к просто образованию. Глобальная этика, следовательно, должна преподаваться
во всех школах, которые, как говорит Бахаулла, должны прежде всего ⌠просвещать
детей в принципах религии, дабы Обещания и Предостережения, записанные
в Божьих Книгах, удержали их от запретного и украсили их одеянием заповедей■.
Только такое воспитание может наполнить молодежь уважением к окружающим,
любовью к ближним, духом солидарности и гражданским чувством, даровать
им внутреннюю силу, что позволит им уважать права других людей, преодолевать
искушение личной наживы за счет общества, обуздает их инстинкты и анархические
импульсы, сможет противостоять нашептываниям эгоизма и искушениям разврата,
сопротивляться гедонизму, потребительскому образу жизни, стремлению к роскоши
любой ценой и удовлетворению своих низменных страстей. Только такое воспитание
может вдохнуть в умы детей чувство человеческого достоинства, чтобы ⌠когда
достигнут они зрелости, изливали они лучи свои в мир, словно яркие светочи■
и чтобы стали они ⌠истинными напоминаниями о добродетелях Бога среди людей■
в мире, омраченном ненавистью и насилием.