Шаги в сторону экономической модели бахаи

by Грег Дал

Для начала, вероятно, стоит определиться с целями и методологическими концепциями, которые бахаи могли бы использовать при разрешении экономических вопросов. Уже это оказывается весьма непростой задачей, так как даже сам термин «экономика» не имеет определённого смысла в контексте мировоззрения бахаи. Обычно «экономикой» называют науку о создании и распределении денег, товаров и услуг и исследующую законы, управляющие этими процессами в современном обществе. Однако для бахаи материальный и духовный миры тесно взаимосвязаны, так что невозможно понять один из них в отрыве от другого. Материальный мир для бахаи является метафорой духовных сущностей, и поэтому они стараются наполнить каждое своё материальное действие духовным смыслом. Большинство экономистов, однако, предпочитает рассматривать свою науку как техническую дисциплину, никак не связанную с другими аспектами человеческих устремлений, и мысленно допускает возможность лишь малых модификаций существующего экономического строя. К счастью, это мировоззрение начинает кое-где давать трещину, как это демонстрирует, например, быстрый рост «Общества социоэкономики», члены которого признают, что люди суть социально-ориентированные создания, а не просто холодные механизмы, стремящиеся к максимальной личной корысти. До самого недавнего времени те, у кого возникало иное видение всей системы, обычно клеймились как радикалы, а их работы почти неизбежно сползали в политику и наполнялись рассуждениями о классовой борьбе и прочих общественных конфликтах. В странах, где власти пытались реализовать такие радикальные идеи на практике, светлые идеалы скоро превращались в мрачный кошмар, столкнувшись с человеческими слабостями и бюрократической инерцией. Катастрофический коллапс коммунистических стран и их страстное стремление построить рыночные системы создали впечатление, пусть и временное, что западный экономический строй довольно неплох и даже, в некотором смысле, морально обоснован. Бахаи же, напротив, могут решительно заявить, что никакой экономический строй не имеет смысла без более широкого взгляда на духовную природу человека и мотивационных импульсов, проистекающих из религиозных и нравственных принципов. Значительная часть современной экономики напоминает попытки отрегулировать двигатель автомобиля, у которого нет рулевого колеса. Экономисты придумали множество полезных концепций и статистических инструментов. Без сомнения, эти инструменты могут найти применение в экономическом анализе с точки зрения бахаи, однако нельзя позволять, чтобы инструменты диктовали нам, как их следует использовать. Таким образом, нам нужно, в первую очередь, сформулировать задачи строительства социума так, как их видят бахаи,— причём надо быть готовыми к тому, что эти цели вполне могут кардинально разойтись с мнениями признанных экономических авторитетов.

Бахаи полагают, что ресурсы нашей планеты были ниспосланы Богом во благо всего человечества, тогда как национальные барьеры, различные языки, экономические и правовые системы, разделяющие нас, были созданы не Богом, но нами самими. Эти системы не только можно, но и нужно менять, если того требуют возникающие обстоятельства. Хотя большинство людей рассматривает эти монументальные социальные системы как практически вечные и неизменные, бахаи должны преодолеть необоснованное благоговение перед ними и определить цели нового миропорядка в согласии с собственными идеалами, чтобы затем приступить к созданию соответствующих учреждений, законов и практик, которые позволят эти цели реализовать. Экономические законы, как и любые другие общественные законы,— не что иное, как продукт общественного консенсуса; деньги не имеют иной стоимости, за исключением той, которую им приписывают члены общества. На самом деле, бóльшая часть денег в сегодняшнем мире существует только в виде намагниченных участков в компьютерной памяти и чернильных пометок в гроссбухах. Если существующая система не отвечает своему предназначению — например, если она не предоставляет возможности заниматься общественно полезным трудом людям, которые могут и желают трудиться,— эта система должна быть модернизирована.

Фарзам Арбаб[†] указывал, что как общины в целом, так и отдельные учёные-бахаи должны инициировать процесс, благодаря которому постепенно возникнет устойчиво развивающаяся экономическая система,— они не должны изобретать некий новый экономический строй, который потом они поднесут обществу в полностью готовом виде. Бахаи пока сами не очень-то представляют, какой именно должна быть «система бахаи». Более того, принципы, изложенные в Писаниях бахаи, имеют настолько общий характер, что вполне можно представить, как в разных странах будут одновременно внедряться разные системы, соответствующие их культурным особенностям, причём все эти системы будут вписываться в рамки принципов бахаи. Следующей стадией развития этого процесса в обозримом будущем должно стать создание механизма непрерывного обсуждения и корректировки целей и уточнение шагов, которые позволят этих целей достичь.

Этот подход можно сравнить с исследованием космоса. Космический корабль, отправленный на Луну, никогда не достигнет её, если ему придать один-единственный импульс в момент запуска,[‡] пусть даже этот импульс будет исключительно точно рассчитан. Наши космические корабли ни разу не промазали мимо Луны по той простой причине, что существовала обратная связь, механизм частой переоценки и надлежащей коррекции траектории путём включения небольших корректировочных двигателей. При наличии такого механизма космический корабль может изначально отправиться в совершенно ложном направлении, и при этом всё равно достичь цели. Цель даже может двигаться, но космический корабль всё равно достигнет её, пусть и не самым прямым путём.[§] Именно такому процессу бахаи и должны следовать, сочетая чёткое и яркое видение будущего,— которое подавляющее большинство их коллег, к сожалению, отвергает,— с практическим, пошаговым подходом к своей повседневной работе.

Учение бахаи предлагает действенные и далеко заглядывающие в будущее принципы построения глобальной социально-экономической системы, однако задача планировать конкретные шаги и воплощать их в действующих институтах общества оставлена экономистам и управленцам, вдохновлённым этим учением. Этот процесс ясно очерчен в серии писем, направленных американским бахаи от имени Шоги Эффенди[**] с 1931 до 1936 г., когда Великая Депрессия была на своём пике, и многие пытались отыскать решение этих экономических проблем. Давайте посмотрим на некоторые выдержки из этих писем:

Видение, предстающее перед нами в этих отрывках, рисует картину эволюционного процесса, не только в отношении понимания подхода бахаи к экономическим проблемам, но и развития духовности в обществе,— той духовности, которая, в контексте развития общества в целом, и сделает экономическую систему бахаи возможной. В этом процессе важная роль отводится экономистам-бахаи, которые должны разрабатывать соответствующие системы и институты общества. Для бахаи Божественное Откровение — это начало, а не завершение; оно рождает в нас бесконечный творческий импульс, «двигающий вперёд вечно развивающуюся цивилизацию»[5] и дающий начало новым наукам и искусствам по мере того, как базисные духовные принципы постепенно прилагаются к решению малых и больших человеческих задач. Отсутствие технических деталей в экономическом учении бахаи также означает, что ни один бахаи не может притязать здесь на авторитетное мнение,— что, в свою очередь, поощряет свободу мышления и творчества, а также способствует развитию множества интересных подходов к решению этих сложных и многогранных проблем. Бахаи, таким образом, могут избежать недальновидного фундаментализма, который на протяжении многих веков стремился задушить те или иные направления творческой мысли.

Наконец, завершая этот обзор, я хотел бы заметить, что община бахаи упускает шанс донести информацию о своей вере до значительного контингента мыслящих людей по всему миру, поскольку бахаи в своей массе плохо представляют, какую позицию занимает их учение по вопросам социальной справедливости. Эти вопросы, во всех их многообразных аспектах, привлекают всё более активное внимание неравнодушной части человечества, а учение бахаи предлагает уникальный, многообещающий и нетривиальный подход к их решению, вызывающий большой интерес всякий раз, когда его озвучивают.

Абдул-Баха[††] выбирал для обсуждения в ходе своих путешествий по западным странам в 1912 г. самые животрепещущие вопросы момента, например, равенство полов и рас. Сегодня эти принципы уже стали считаться общепринятыми,— по крайней мере, на интеллектуальном уровне,— и на передний план вышли другие — справедливое распределение экономических благ, предотвращение войн и улучшение законодательных систем. Бахаи должны знать, как их вера собирается решать эти вопросы, и уметь понятно изложить это знание для учёных и широкой общественности.[‡‡] Сегодня, более чем 50 лет спустя после опубликования вышеприведённых отрывков, бахаи уже должны начать практические эксперименты в этом направлении и постепенно расширять теоретический фундамент этих экспериментов. Оставшаяся часть этой статьи будет посвящена обзору наиболее важных направлений как теоретических исследований, так и практических экспериментов.

Нравственные ценности и процедуры принятия решений

В последние годы эксперты по менеджменту предложили, опираясь на такие концепции, как доходность, рентабельность и доля на рынке, ряд довольно сложных инструментов принятия решений в бизнесе и экономике. Помимо доходности, главными целями считаются размер и рост, потому что размер связан с могуществом, а о могуществе мечтают почти все. Используемая методология опирается на принципы учёта, и на итоговые решения сильно (даже определяюще) влияет структура ценообразования, которую принимает для себя фирма.

Инструменты принятия решений в государственных компаниях, в основном повторяя таковые в частном секторе, нередко пытаются добавить ценностные элементы, не связанные лишь с рыночными факторами или анализом показателей прибыльности. В расчётах норм доходности государственных проектов фактические цены часто корректируются с целью учесть перекосы рынка или включить в общую картину социальные цели, например, занятость или защиту окружающей среды. К несчастью, социальные цели обычно трудно определить количественно, и методика их анализа неизбежно будет оценочной. Тем не менее, такие результаты всё равно лучше отражают общие социальные приоритеты, чем одни лишь строгие финансовые расчёты. В частном секторе такие расширенные цели обычно не учитываются.

Для бахаи основополагающая иерархия ценностей в применении к процедурам принятия решений выглядит совершенно иначе. Критерий доходности, хотя без него и не обойтись в нынешней системе (более того, доходность как таковая вообще не может считаться предосудительной), ни в коей мере не может считаться главным, а маленькая компания вполне может оказаться предпочтительнее большой. Среди главных целей бахаи — самореализация личности на стезе служения человечеству, сохранение «золотой середины» и поддержание баланса (в частности, между материальной и духовной мотивацией), удовлетворение от хорошо сделанной работы, по максимуму раскрывающей твой потенциал, и чувство удовлетворения от того, что удалось сделать позитивный вклад в процветание общества, за что люди многие годы будут вспоминать тебя с благодарностью. К несчастью, решения, исходящие из уровня цен и использующие имеющиеся аналитические инструменты, неизбежно будут отражать совершенно другую иерархию ценностей, а экономические силы оказывают на большинство людей огромное давление, заставляющее их смиренно соглашаться с мнением большинства. Например, я понимаю, что крупные сети книжных магазинов приобретают книги для реализации, исходя из оформления обложки, названия и содержания — именно в таком порядке. Такие предпочтения отвечают финансовым реалиям. Прибыльность сплошь и рядом противоречит высоким идеалам. Для того, чтобы помочь бахаи противостоять этому давлению, необходимо разработать инструменты принятия взвешенных, мудрых решений, учитывающих лежащие совершенно в другой области цели бахаи.

Позвольте проиллюстрировать масштаб этой проблемы на примере случая из моей собственной практики. Я когда-то участвовал в работе небольшого издательства, занимавшегося, в основном, книгами бахаи. Обычные критерии успеха для мелкого бизнеса — доходность и темпы роста. Неприбыльный бизнес может считаться успешным, если он быстро растёт, поскольку это сулит большие доходы в будущем. Тем не менее, для меня достаточно было бы, если бы этот бизнес, пусть и не принося никаких доходов и демонстрируя полное отсутствие роста, публиковал материалы, вдохновляющие людей делать свой вклад в формирование новой цивилизации на Земле, и если бы моя предпринимательская деятельность приносила мне и моим сотрудникам чувство удовлетворения и осознания своей полезности для мира. Через сто лет никто и не вспомнит, приносила моя компания большой доход или нет, однако если изданная ею музыка, записи лекций и книги будут цитироваться, будущие поколения вспомнят мою компанию с благодарностью. Перспектива такого вклада в общество была для меня намного важнее доходности.[§§]

Тем не менее, когда нужно принимать фактические решения, сложно учесть все эти факторы в рамках цельной и жизнеспособной системы, и никаких инструментов для того, чтобы делать это на научной основе, пока нет. В отсутствие таких инструментов очень легко можно либо совсем забыть о своих высоких целях, вернувшись к приоритетам доходности и роста, принятым в окружающем обществе, либо скатиться к гибельному прекраснодушию, неизбежно ведущему к банкротству и разорению. Не исключено, что именно о таком печальном результате нашего идеализма и пытался предупредить ещё 50 лет назад Шоги Эффенди в процитированных выше отрывках.

Всеохватные системы принятия решений необходимы не только малым фирмам, но, даже в большей степени, крупным предприятиям, которым приходится решать весьма непростые проблемы управления кадрами и построения организационной структуры. Также потребуется выработать рекомендации для отдельных участников бизнес-процесса, которые часто испытывают затруднения при определении своих подлинных личных целей, а также принятии взвешенных решений касательно распределения времени и средств в процессе достижения этих целей.

Отношения работник—руководство

Бахаи довольно необычно представляют себе идеальную структуру предприятия с точки зрения взаимоотношений работник—руководство. Ключевым для бахаи моментом является признание всеми заинтересованными сторонами,— как руководством, так и работниками,— общих для них интересов. Признание такой взаимозависимости будет означать преданность единому общему делу. Абдул-Баха в Своём выступлении перед группой профсоюзных лидеров и социалистов в Монреале 3 сентября 1912 г. указывал: «Люди не могут жить поодиночке. Человек нуждается в постоянном сотрудничестве и взаимопомощи».[6] Абдул-Баха сравнил общество с семьёй и сказал, что неравенство и несправедливость, которые мы наблюдаем в мире, «обязаны тому, что этой семье недостаёт необходимой взаимности и симметрии».[7] Я нахожу эту аналогию очень глубокой, особенно принимая во внимание историческое развитие событий: те же самые трудности, что существовали в отношениях между трудом и капиталом на протяжении многих десятилетий, сегодня разрушают западные семьи. Вместо того, чтобы сфокусироваться на взаимовыгодном сотрудничестве и достоинствах самопожертвования, внимание сегодня почти повсеместно направлено на борьбу с несправедливостью и требования справедливой доли социальных благ, причём для достижения этих целей выбирается тактика конфронтации. Это чисто эгоистический, по сути, подход, который ведёт к негибкости и отчуждению, и от него не приходится ожидать успешного решения проблем человеческих отношений,— ни в семье, ни на фирме. Только в системе, которую все стороны воспринимают как достаточно справедливую, в которой люди могут гибко корректировать свои позиции, где они стремятся к взаимопониманию и проявляют великодушие,— только в такой системе может возникнуть атмосфера гармонии.

Для того, чтобы создать на предприятиях правовые и финансовые отношения, рассматриваемые всеми участниками процесса как приемлемо справедливые, потребуются немалые усилия. Недавно в западных странах стало набирать силу новое движение, направленное на реформирование традиционных структур управления в направлении большей вовлечённости работников и даже совладения предприятием. Ограниченность места не позволяет нам обсудить эти нововведения, к тому же появляется всё больше публикаций по этой теме, включая подробный анализ имеющихся примеров, так что бахаи, интересующиеся данной темой, не будут испытывать недостатка в информации.

Атмосфера на рабочем месте и образ жизни

Ещё одно направление, в котором бахаи могут и должны быть на переднем крае современных тенденций — это исследования, связанные с атмосферой на рабочем месте (англ. work environment) и образом жизни (англ. lifestyle). Вопросы качества жизни на рабочем месте привлекают всё больше внимания, поскольку разочарованные и перегруженные жители богатых стран начинают серьёзно задаваться вопросом о смысле своего безрадостного существования в погоне за карьерой и деньгами. Несмотря на это, конструктивным подходом данная область исследований пока похвастаться не может, и подвижки к лучшему здесь невелики. Ощущается явная нехватка свежих идей и новаторских экспериментов.

Следует указать на интересные новые тренды: так, бурно развивающиеся высокотехнологичные компании, расположенные в таких местах, как Южный Нью-Гемпшир и Болдер, штат Колорадо, пытаются откликнуться на просьбы своих работников, выражающих неприязнь к урбанистическому стилю жизни. Раньше фирмы, наоборот, стремились в города, потому что менеджмент предпочитал городские условия, да и городской адрес считался более престижным. В какой-то степени люди также пытались экспериментировать с гибким рабочим графиком, более активным использованием неполной занятости, а также идеей домашнего офиса со связью через Интернет. В основном, однако, рабочее место и дом остаются полностью разделёнными, что соответствует современной политике их обособления. В результате страдает личная и семейная жизнь работников.

Принимая во внимание акцент, которые делается в учении бахаи на духовных аспектах работы как служения человечеству и на важности семьи, вполне возможно, что мы сможем выработать новое отношение к рабочему месту и создать социальные структуры, подчёркивающие личную ответственность и предоставляющие работнику больше свободы в выборе времени и места исполнения своих обязанностей. Для многих современных видов работы совершенно не требуется сидеть в офисе по 8 часов в день, как будто работники — это дети в школе. С появлением пейджеров, универсальных телефонов, факсов, модемов и компьютерных систем, способных отслеживать структуру сложных расписаний, работники могут быть постоянно доступны для руководства и клиентов, пользуясь при этом таким уровнем свободы, который ранее казался совершенно нереальным. Компании пока ещё, в основном, чураются таких нововведений.

Не исключено также, что большие размеры компаний, доминирующих сегодня в экономической жизни индустриальных стран, обусловлены не техническими и экономическими факторами (например, экономическими выгодами от укрупнения производства), но, скорее, правовой системой, созданной богатыми с целью защитить свои собственные интересы. В качестве примера можно привести патентное право. Эти законы служат фундаментом большинства наиболее крупных корпоративных империй. В системе бахаи законодательство вполне можно будет переработать с учётом интересов небольших проектов, в большей степени благоприятствующих личной инициативе и получению удовлетворения от работы. Следует только порадоваться тому, что молодые бахаи во многих странах организуют малые предприятия. Эти небольшие фирмы предоставляют обширное поле для экспериментов в области новых бизнес-структур.

Может быть, базисные концепции современного рабочего места вообще следует радикальным образом пересмотреть, и новаторские работы в этом направлении могут принести интересные плоды. Например, поработав какое-то время в самом современном офисе в Вашингтоне (округ Колумбия), я переехал на Гаити, в обстановку, в которой даже неискоренимый оптимист не усмотрел бы никаких современных веяний. Ирония ситуации заключается в том, что я чувствовал себя там счастливее и обнаружил, что моя работа стала значительно интереснее и приносит мне больше радости.

Поскольку на Гаити не очень хорошо работали телефоны, в конфиденциальности разговоров нельзя было быть уверенным из-за часто врывающихся в вашу беседу посторонних людей, и поэтому важные дела всегда обсуждались только при личной встрече. Аналогичным образом, отсутствие квалифицированных машинисток и плохая работа почты означали, что бизнесмены старались поменьше связываться с бумагами. Таким образом, даже офисные работники куда больше времени проводили в непосредственном общении с людьми и в перемещениях по городу для участия в деловых встречах. Ежедневные битвы за телефон и электричество, хождение по магазинам в поисках самого необходимого и прочие подобные занятия также бросали мне определённый вызов, но зато когда работу удавалось сделать, ты чувствовал, что свершил нечто великое. В более технологически продвинутых странах ожидания обычно куда выше. Если эти ожидания не оправдываются, люди нередко впадают в депрессию или гнев, и радость от выполненной работы становится чем-то несбыточным. Порт-о-Пренс также сам по себе значительно интереснее Вашингтона — поскольку люди не могут позволить себе иметь машину, то все улицы запружены народом, и это наполняет город жизнью и яркими красками.

Я не предлагаю богатым странам вернуться назад, к бедности и простоте. Я просто не могу избавиться от ощущения, что на пути к материальному процветанию мы не только много приобрели, но и многого лишились, и фактически стали заложниками собственных машин, как предупреждал нас Льюис Мамфорд несколько десятилетий тому назад.[***] Но если у нас будет видение и воля, мы победим и машины, и социальные структуры, и собственную глупость, и сможем наполнить свою жизнь как материальным, так и духовным счастьем.

Деревенский склад

Давайте теперь подумаем о ещё одной проблеме, критически важной для всего человечества: о процветании сельских жителей. Большинство обитателей Земли в целом — а стало быть, и бахаи — проживает в сельской местности.[†††] Хотя этот вопрос может показаться не очень важным для жителей индустриальных стран, он исключительно важен, хотя бы просто из-за количества людей, которых он касается.

Значительная часть речи Абдул-Баха в Монреале была посвящена вопросу кооперации на уровне деревни на примере деревенского склада. Его предложение сейчас известно как схема самообслуживания, при которой доходы — это поступления на склад от местных производителей, а расходы — это выдача со склада, которая осуществляется согласно возникающим нуждам. Абдул-Баха открыто заявляет, что такая схема поможет людям ощутить своё человеческое достоинство и защитит их от эксплуатации: «...Каждый человек... будет жить приятно и счастливо, не чувствуя себя никому обязанным».[8]

Сравните эту систему с той, что имеет место в деревнях по всему миру,— местный ростовщик или землевладелец забирает себе значительную долю продукции, а крестьяне так и остаются, год за годом, в положении униженных просителей. Множество аграрных реформ, в которых земля юридически передавалась крестьянам, провалилось, потому что крестьяне со временем продают землю обратно прежним владельцам. Дело в том, что эти местные «хозяева жизни» обладают достаточными финансовыми ресурсами для того, чтобы принимать на себя риски, связанные с земледелием, а также часто контролируют системы сбыта готовой продукции и снабжения фермеров необходимыми товарами. Таким образом, нужна кооперативная система на уровне деревни, контролируемая фермерами в собственных интересах, способная накапливать достаточные ресурсы для удовлетворения кредитных потребностей своих членов, поддерживать их во время природных бедствий или коммерческих неудач, помогать со сбытом готовой продукции и поставками товаров. Именно так и можно сломать многотысячелетнюю систему эксплуатации крестьян на местном уровне. Такая система глубоко повлияла бы на развитие общества в целом, а также могла бы сохранить для самой деревни доходы, которые прежде оседали в чужих карманах. Этот вопрос требует внимательного изучения уже имеющихся наработок, осмысления всех задействованных здесь принципов бахаи, а затем — тщательно спланированных экспериментов. Здесь у бахаи может оказаться немалое преимущество в виде доступа ко всей сети десятков тысяч Местных Духовных Собраний и групп верующих среди деревенских жителей по всему миру — сети, которая уже занимается планомерным развитием общин и построением соответствующих институтов.

Миропорядок

Давайте теперь рассмотрим вопрос, который начинает сегодня всё больше и больше волновать человечество: каким образом можно так согласовать законы и общественные институты всего мира, чтобы они максимально способствовали глобальному процветанию и безопасности. Учение бахаи здесь предлагает множество интересных и глубоких принципов. Однако эти принципы необходимо сначала тщательно проанализировать, чтобы затем воплотить их в конкретные предложения, которые позволят создать новые институты общества и структуры, способные упорядочить жизнь человечества.

В качестве примера можно сослаться на сделанные в Писаниях бахаи утверждения, что в мире со временем неизбежно будет принята единая валюта, единая система мер и весов, международный вспомогательный язык, а также устранены все торговые барьеры.[9] Я мог бы также добавить сюда замечание о полезности единого коммерческого законодательства, которое обеспечивало бы обязательность исполнения контрактов по всему миру, и единые стандарты бизнес-поведения. Эти принципы подразумевают наличие центрального всемирного банка, высокой степени согласования национальных экономических стратегий, а также, если идти в данном вопросе до конца, то и полноценного всемирного правительства, имеющего определённые возможности перераспределения ресурсов с целью подтягивать слабые регионы до соответствующего уровня конкурентоспособности.

Бахаи должны думать не только об организации дел на глобальном уровне, но и постепенно начинать вникать в проблемы, с которыми сталкиваются национальные правительства. Можно предположить, что уже в ближайшем будущем к ним станут обращаться с просьбой высказать своё мнение обо всех этих вопросах, а может быть, им даже придётся принять на себя прямую ответственность за их решение, когда бахаи станут составлять большинство населения в некоторых странах. Среди этих практических вопросов управления (не путать с партийной политикой, от которой бахаи должны держаться подальше) — проблемы нищеты, сирот, инвалидов и престарелых людей; обеспечение образования для детей и молодёжи; уголовная и гражданская ответственность; определение границ ответственности государства; а также, конечно, все обычные экономические вопросы, вроде финансовой и налогово-бюджетной политики, создания новых рабочих мест и приоритетности статей госбюджета.

Как и прогнозировал Абдул-Баха в начале века, «движение левых» приобрело большую важность и завоевало на свою сторону множество последователей по всему миру, особенно среди молодёжи. После падения коммунизма, большая часть мира сегодня пламенно устремилась к материалистическим целям западного капитализма. Тем не менее, не вызывает сомнения, что вскоре все внутренне присущие этой системе недостатки будут становиться всё очевиднее и очевиднее. Учение бахаи во многих отношениях является революционным, предлагая альтернативу как коммунизму, так и капитализму. Общие принципы, изложенные в учении бахаи, должны быть проанализированы и применены в решении имеющихся проблем. При этом, конечно, придётся обращаться не только к экономическим учениям, но и ко всем аспектам мировоззрения бахаи. Давайте рассмотрим пять общих вопросов, напрямую связанных с дискуссией между капиталистами и социалистами и требующих подробной разработки со стороны экономистов-бахаи и специалистов в других областях.

Распределение богатств

На первом месте стоит проблема распределения богатств и экономических центров власти, а также архитектура общественных институтов, призванных перераспределять богатства. Одна из главных и вполне обоснованных претензий социалистов к капиталистической системе — это допущение чрезмерного накопления богатства. Даже в индустриальных западных экономиках, где системы выравнивания доходов развиты очень неплохо и многие аспекты социализма реализованы на практике, численные показатели концентрации богатства свидетельствуют, что основная его часть до сих пор сосредоточена в руках очень небольшого процента населения. Рука об руку с богатством, конечно же, идёт экономическая власть. Если Говарду Хьюзу не нравилось обслуживание в отеле, он мог просто его купить. Законы финансовых рынков и огромные прибыли, получаемые на спекулятивных инвестициях, гарантируют богатым, что они будут богатеть и дальше.

В системе бахаи крайности богатства и нищеты должны быть смягчены. Этот принцип подразумевает реструктурирование схемы распределения богатства, что, несомненно, глубоко повлияет на экономическую структуру в целом. В отличие от капитализма, в котором богатства концентрируются в руках немногих олигархов, и социализма, в котором они в основном контролируются государством, система бахаи позволит более равномерно распределять их среди частных лиц. Эта система, среди прочего, наверняка поможет развитию малого бизнеса, поскольку возрастёт число людей, имеющих достаточный капитал для занятия предпринимательской деятельностью. Кроме того, содержащийся в Писаниях бахаи запрет на азартные игры вполне может привести к различным налоговым или законодательным мерам, которые ограничат привлекательность вложений в чисто спекулятивные операции, из которых достаточно богатые для таких игр люди извлекают сегодня астрономические доходы. Такие механизмы не только дали бы менее богатым людям шанс сделать достойный вклад в экономику, но и подняли бы эффективность всей системы, уменьшив относительную значимость таких случайных факторов, как страна рождения, и увеличив продуктивность общественно полезных инвестиций. В фундаменте всех этих проблем лежит вопрос социальной справедливости, который в системе бахаи будет иметь высочайший приоритет,— а это, в свою очередь, будет способствовать повышению экономического благосостояния.

Роль правительств

Ещё один важнейший вопрос — масштаб и характер необходимого положительного вмешательства правительства в рыночную экономику. Бахаи обязаны всюду искать возможность послужить человечеству. Этот мотив служения, при достаточно большом количестве бахаи в обществе, вероятно, приведёт к созданию множества частных учреждений, посвящённых той социальной и общественной работе, которую сегодня обычно выполняет государство. Таким образом, эти функции государства могут быть значительно сокращены. Доля госбюджета, идущая на обслуживание армии и сил правопорядка, также резко сократится, поскольку потребность в таких расходах значительно уменьшится. Тем не менее, в системе бахаи правительству, скорее всего, нужно будет регулировать рыночную систему таким образом, чтобы обеспечить права небольших производителей, избегая той зарегулированности, которая душит их сегодня,— именно эта бюрократическая машина позволяет процветать крупным компаниям, имеющим достаточные ресурсы, чтобы справиться с оформлением всех бумаг. Например, правительство может принять на себя функцию поддержки кредитных институтов, которые могли бы не только финансировать малые предприятия, но также обеспечивать им экспертную поддержку. Правительство могло бы также поддерживать крупномасштабную информационную систему и принимать законы о рекламе, чтобы небольшие производители качественной продукции могли хоть как-то конкурировать с крупными фирмами, имеющими чудовищные рекламные бюджеты. Говоря кратко, правительству следует поддерживать, а не душить; к несчастью, именно удушение и становится наиболее частым результатом нынешнего экономического строя.

Материальные товары и общественные услуги

В-третьих, в мире сейчас наблюдается серьёзный перекос в сторону материальных товаров. В течение прошлого века существенные технологические успехи, в том числе в обработке материалов, произвели настоящую революцию в производстве и открыли перед нами невиданные ранее возможности изготавливать умные и полезные устройства. Относительный масштаб цен поменялся столь кардинально, что сегодня обычный гражданин развитой страны вполне может позволить себе такой роскошный автомобиль, который в первой половине XX века не мог себе вообразить ни один король. Даже крестьяне в беднейших странах сегодня могут ловить на своих радиоприёмниках такую утончённую музыку, которой сто лет назад нельзя было услышать и на самых блистательных дворцовых приёмах. На фоне этих революционных изменений, однако, наши социальные институты,— юридические, правительственные и образовательные,— кажется, застыли в безвременье.

Причина такого перекоса в развитии — система, материально поощряющая технические инновации: изобретения могут быть запатентованы их автором, который будет их потом продавать; вместе с тем, на поприще общественного служения не существует общепринятых правил игры, нет гарантированного способа достичь признания, и этот род деятельности не приносит дохода. Система ценообразования отлично функционирует в одной сфере человеческой жизни и совершенно несостоятельна в другой.[‡‡‡] В системе бахаи этот перекос нужно будет выправить. Мы нуждаемся в таких институтах общества, которые бы поддерживали и заботливо взращивали все творческие инициативы и общественные проекты, обеспечивая признание и материальное вознаграждение тем, кто делает заметный вклад в культуру.

По мере того, как удовлетворяются основные материальные нужды людей, в экономической системе следует искать место другим видам полезной деятельности, не связанным напрямую с выгодой. На самом деле, безработных быть не должно, так как всегда будут какие-то полезные виды деятельности, которыми может заняться конкретный человек. Вопрос, скорее, в том, как обеспечить необходимое образование и организационную структуру, которая бы помогала каждому человеку найти своё достойное место в обществе. Не исключено, что такой акцент на услугах как более важном товаре окажется, в долгосрочной перспективе, также ключом к разрешению экологических проблем. Это задача не из лёгких, о чём свидетельствуют неудачи современной западной системы, однако решать её нужно, причём чем скорее, тем лучше.

Доходы госбюджета

Четвёртый вопрос имеет более технический характер: это оптимальные способы повышения государственных доходов без искажения производственных стимулов. Современные правительства обычно контролируют от 15 до 40 % всех ресурсов своих стран, и вытекающая отсюда большая налоговая нагрузка серьёзно подрывает стимулы к труду. Хотя в более правильно организованном мире исчезнет необходимость в расходах на оборону, а также, вероятно, будут реализованы другие в высшей степени разумные меры, в результате чего существенно снизится бремя, лежащее сейчас на государственном бюджете, тем не менее, вопрос о его наполнении никуда не денется. Один из вариантов — это концентрировать налоги в тех областях, где к тому есть очевидные социальные предпосылки, а не просто имеет место желание пополнить госбюджет,— например, таков может быть налог на невозобновляемые ресурсы, который бы предотвращал их хищническое использование, или налог на загрязнение окружающей среды для защиты экологии. Если этих поступлений недостаточно, возможно, государство могло бы оставить себе некоторые прибыльные секторы экономики, особенно крупномасштабные производства, чтобы доходами от них финансировать общественную казну. С целью повышения эффективности в этих отраслях можно было бы поощрять конкуренцию с частными фирмами, или назначать управляющих из частного сектора. В идеале можно было бы разработать такую систему наполнения бюджета, в которой налоги на физических лиц были бы сведены к абсолютному минимуму, что значительно упростило бы управление всей системой и устранило её отрицательные психологические эффекты.

Экономическое развитие

Наконец, потребуется переосмыслить, в свете принципов бахаи, концепцию экономического развития, разработав новые модели процветания общества. В настоящее время в большинстве бедных стран мира правят элиты, которые стремятся к образу жизни богатых стран и стараются во всём брать с них пример. Концепция развития в настоящее время,— как в богатых, так и в бедных странах,— заключается в том, чтобы богатые делились своими богатствами с бедными, то есть подразумевается односторонний поток ресурсов.

Пожив в беднейшей стране Западного полушария, а также одной из совершенно нищих стран Африки, я пришёл к заключению, что настало время признать: богатым странам есть чему поучиться у бедных, и обмен между ними должен быть двусторонним. Образ жизни и социальная организация будущего определённо не могут быть скопированы с богатых стран, так что не исключено, что именно те страны, которые пока находятся в категории бедных, в конечном итоге, быстрее достигнут реализации идеала. Во всемирной общине бахаи уже сейчас мы наблюдаем могучую силу взаимного уважения и открытости. Этот дух должен со временем стать основой для новаторского подхода ко всем социальным проблемам.

Проблема развития — не в физических ресурсах, а в понимании культуры и правильном определении целей. Если завтра все страны мира заключат тот самый договор о коллективной безопасности, предложенный Бахауллой почти полтора века назад, мы немедленно получим «мирные дивиденды» в размере сотен миллиардов долларов. Для того, чтобы не выбрасывать на улицу огромное количество работников, эти ресурсы потребуется перенаправить в другие отрасли, и наиболее логическим выбором будет борьба с нищетой и неравенством в мире. Но как освоить сотни миллиардов долларов там, где пока тратятся только единицы миллиардов? Стоит ли пригласить в западные университеты несколько сотен тысяч китайцев, чтобы они мучались там, не зная языка? Или нужно послать по всему миру несколько сотен тысяч американцев, с их гамбургерами, голливудскими фильмами, кока-колой и прочими атрибутами «американского стиля жизни», чтобы они помогли бедным странам «развиться»? Возможно ли, чтобы некий добрый доктор Айболит сбросил со своего волшебного самолёта на развивающиеся страны столь необходимые им машины, заводы и коммуникационные сети? В не столь далёком прошлом у нас уже были попытки помочь развитию именно таким образом — возьмите пример Ирана. Провал этой стратегии свидетельствует о том, что проблема действительно заключается в культурных особенностях и отсутствии ясных ориентиров.

Иными словами, развитие — это развитие людей, а не вещей. Таким образом, нам нужно, во-первых, определить безотлагательные нужды и устремления людей всего мира, как богатых, так и бедных, и только тогда разработать мероприятия в области развития, которые бы отвечали этим нуждам. Этот процесс должен вовлекать институты общества на местном уровне и обеспечивать всеобщее участие,— на самом деле, большая часть инициативы должна исходить именно от простых людей. Это не может быть спущенным сверху планом, когда жертвователи непреднамеренно (а может быть, и намеренно) навязывают свои ценности и предрассудки тем, кого они облагодетельствовали. Бахаи обладают значительным преимуществом в этом плане, поскольку их религия всеми силами воодушевляет их на межкультурный обмен и взаимопонимание, и у них уже есть перед глазами пример тысяч «пионеров» — тех бахаи, что переехали жить в чужие страны во имя распространения Веры, выучили там местный язык и переняли местную культуру. Бахаи также давно и активно занимаются проектами развития, опирающимися на принцип местной инициативы. Таким образом, у них есть отличная база людских ресурсов и многообещающий первоначальный успех, однако поработать предстоит ещё немало.

Заключение

В этой статье мы показали, что, хотя в Писаниях бахаи и предлагается ряд смелых и глубоких принципов, которые, в конечном итоге, полностью преобразят нашу экономическую и духовную жизнь, однако практическая реализация этих высоких идеалов ляжет, конечно же, на плечи экономистов и других учёных, вдохновлённых учением Бахауллы. На повестке дня сейчас стоит не построение чистового варианта нового экономического строя, но инициация процесса экспериментирования с разными моделями — процесса, который со временем и даст рождение новому экономическому строю.

Стремясь поощрить и стимулировать этот процесс, мы подняли ряд конкретных вопросов, представляющих интерес в рамках современной ситуации, и кратко рассмотрели их в свете учения бахаи. Одним из главных выводов из этого краткого обзора стало то, что мы находимся пока лишь в самом начале пути к осознанию потенциала, заложенного в Откровении Бахауллы. Обратной стороной медали, однако, можно считать огромные возможности, которые пока ещё открыты перед учёными и исследователями, интересующимися применением концепций бахаи к текущим экономическим проблемам. Несомненно, пионерские работы в этой области окажут большое влияние на судьбу всего человечества, задав направление строительства новой глобальной цивилизации, которая откроет золотой век мира и процветания, в которой человеческий дух, освобождённый из оков насущных забот о материальном, расцветёт и принесёт великолепные плоды.

Использованная литература

'Abdu'l-Bahá. Foundations of World Unity. 4th ed. Wilmette, IL: Bahá'í Publishing Trust, 1979.

Arbab, Farzam. "Development: A Challenge to Bahá'í Scholars," Bahá'i Studies Notebook 3.3/4 (1984): 1-18. Bahá’í News 73 (May, 1933): 7; 90 (March, 1935): 2; 102 (August, 1936): 3; 103 (October, 1936): 2.

Bahá'u'lláh. Gleanings from the Writings of Bahá'u'lláh. Trans. Shoghi Effendi. 2d ed. Wilmette, IL: Bahá'í Publishing Trust, 1976. (На русском языке: Бахаулла. Крупицы из Писаний. Пер. с англ. — M.: ЦРО «Община последователей Веры Бахаи в России», 2009.)

Dahl, Gregory C. "Economics and the Bahá'í Teachings: An Overview," World Order 10. 1 (Fall 1975): 19-40.

Huddleston, John. "The Economy of a World Commonwealth," World Order 9.4 (Summer 1975): 37-43.

"Some Thoughts on the Economy of a World Commonwealth," Bahá'í Studies Notebook 3.3/4 (1984): 67-79.

"Towards a World Economy," The Journal of Bahá'í Studies 3.3 (1991): 21-34.

Mumford, Lewis. The Myth of the Machine. 2 volumes. New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1967-70.

— Technics and Civilization. New York: Harcourt, Brace and Co., 1934.

Schumacher, E. F. Good Work. New York: Harper and Row, 1979.

Shoghi Effendi. The World Order of Bahá'u'lláh: Selected Utters. 2d ed. Wilmette, IL: Bahá'í Publishing Trust, 1974.

World Bank. World Development Report 1990. New York: Oxford University Press, 1990.

Ссылки